Керченский мост будет построен
Строительство моста через Керченский пролив сталкивается с самыми неожиданными препятствиями. До сих пор так и не удалось найти желающих взять на себя труд подвести к этому мосту железнодорожные подходы.
Объявленный Федеральным агентством железнодорожного транспорта (Росжелдор) срок конкурса на генподряд – 9 января – подошел к концу, но ни одной заявки так и не поступило, в связи с чем, сообщается на портале госзакупок, «запрос предложений признан несостоявшимся».
Переправу через пролив стали возводить в сентябре 2014 года. Масштабы строительства впечатляют: 19 километров длины (самый протяженный мост в России), 4 полосы автомобильного движения и 2 железнодорожные колеи. С автомобильной частью проблем не предвидится – скорее всего, движение по ней откроется, как и планировалось, в декабре 2018 года. На этот же срок было запланировано и движение поездов по мосту, однако уже летом прошлого года правительство перенесло этот срок на год, на 2019.
Российские власти долгое время предпочитали не замечать того, что завершение строительства явно откладывается: Минтранс РФ еще недавно заверял журналистов РИА «Новости», что сроки строительства остаются неизменными. Владимир Путин в октябре, на ялтинском форуме, отмечал «хорошие темпы» работ, а в своем Послании федеральному собранию еще раз подчеркнул, что график работ продолжает соблюдаться. Однако объявленные ранее два конкурса с ограниченным участием также не состоялись из-за отсутствия претендентов на участие. По мнению экспертов, отсутствие интереса к данному предложению объясняется низкой максимальной стоимостью контракта – меньше 17 миллиардов рублей (16,9).
На эту тему корреспонденту «Петрогазеты» интервью дал известный журналист и политический обозреватель Николай Троицкий.
- Некоторые эксперты связывают отсутствие заявок с низкой стоимостью контракта. Хотя речь идет о почти 17 миллиардах рублей… А может, все намного проще: компании просто боятся угодить под западные санкции?
- Конечно, нельзя полностью отрицать влияние санкций на многие процессы в нашей стране, в частности, и на строительство переправы через Керченский пролив. Но и преувеличивать значение этого аспекта тоже не стоит. Да, кто-то этих санкций боится больше, кто-то – меньше, а кто-то не боится вообще, тем более что санкции-то не всеобъемлющи, и многие страны отказались от их поддержки. К примеру, российские сельхозпроизводители даже имеют с санкций свой профит.
Короче, все не так уж страшно, чтобы вообще не подступаться к этому строительству. Мне кажется, здесь имеют место другие, подспудные течения. Впрочем, ничто не может отменить того факта, что Крым вошел в состав Российской Федерации, и что Россия будет строить транспортные коммуникации как на полуострове, так и на подступах к нему. Хотя складывается впечатление, что о хозяйственно-экономическом аспекте данного решения во время его принятия думали меньше всего, надеясь, по привычке, что все само собой как-нибудь уладится.
Конечно, крупный капитал в России от переизбытка патриотизма не страдает, но, как бы то ни было, и ему придется учитывать данную специфику сложившейся политической ситуации. Так что есть небезосновательная надежда, что рано или поздно желающие взять этот подряд все-таки найдутся.
- До этого проводились два конкурса, однако оба сорвались из-за отсутствия заявок. Как быть в сложившейся ситуации, когда бизнес срывает планы Кремля? Хватит ли у российского руководства политической воли, чтобы запустить мостовой переход в эксплуатацию в обозначенные сроки? В конце концов, у нас есть железнодорожные войска...
- Я не думаю, что Кремль будет вынужден прибегнуть к насильственным мерам – что-то мне подсказывает, что там смогут договориться, что называется, полюбовно с любым бизнесменом, в конце концов, назначат ответственного, да и вся недолга. Все-таки пока у нас власть государства побольше, чем власть денег, какими бы большими они ни были.